Доводилось ли кому из вас забираться в такую лесную глушь, где и
птицы-то не поют? Или наблюдать, как бежит себе река по камушкам и вдруг
исчезает, теряется в болоте среди кочек, образуя топи? А попадать в
«гуляющий» туман среди одиноких скал, который к тому же ещё «поет»,
когда застревает в трещинах пород и трется о каменные зерна различной
крепости?
И чего только здесь не привидится, хотя бы в мыслях,
не свободных от предрассудков далеких предков. И вот передаются
мыслестрахи из уст в уста, от поколения к поколению. Рождается мысль,
появляется форма и вот перед нами- Киалимская бабушка. Как только еще не
обзывали её в наших краях- Киалимская кикимора, Феня Таганайская… А
начнешь расспрашивать случайного «очевидца», так либо чушь от правды не
отличишь, либо себя же оскорбленным почувствуешь за нелестные отзывы о
бедной старушке. И все- таки по крупицам рассказов от истинных
легендариев (во избежание дальнейшей клеветы по отношению к нашей
героине) попытаюсь изложить историю жизни сказочной землячки.
Самое большое богатство на Таганае- лес. Богатством этим и жили
испокон веков. На одном только Большом Киалиме несколько углежогных
станов было. Там, где сейчас кордон Киалимский, поселок размещался. За
ненадобностью производства древесного угля поселок тот зачах, съехали с
Киалима постепенно люди в город. Осталась там только одна древняя
старуха- Феня. Муж у Фени давно помер, взрослые дети за всеми в город
подались. Бронила бабуся по лесу, довольствуясь его дарами, да попивала
молочко такой же древней, как и она сама, коровы. Иногда, особенно в
сезон, перепадал ей паек от таганайских туристов. Да что еще старой
женщине нужно на склоне лет посреди таежной глухомани да хаоса
исчезающей памяти о несладко прожитой жизни. Однако задумала Феня
заняться, как теперь модно говорить, бизнесом. Делала она это хитро и в
свободное от бродяжничество по лесу время.. Во- первых установила с
помощью дальне- таганайских метеорологов прямо перед домом длинный стол с
лавками.
Каждое утро по краю стола выстраивала предприимчивая
Феня десятка два банок, а сама устраивалась на сеновале и выслеживала,
что говориться, туристические группы. Особенно хорошо дорога с Ицыла
просматривалась. Феня группу заприметит, сразу с сеновала не спускается,
выжидает, когда подойдут да рассядутся за стол. Тут она проворненько
так спускается на два яруса в низ, то есть с сеновала на землю, потом в
подпол и выволакивает из него ведро с холодненьким молочком. Бухает
калории посреди стола перед обалдевшими туристами, разливает по банкам, а
сама вроде как поет: «Молочко на зубок- пятачек на столок». Ну,
понятно, туристы молочко попьют, по пятаку бабке заплатят, и- дальше в
путь- дорогу. Феня подождет, пока толпа скроется, и остатки молока из
банок в ведро сольет. Пятаки в карман, молоко в подвал, сама на сеновал в
ожидании следующих клиентов местного общепита. Говорят, что до десяти
групп в день обслуживала. Короче, разбогатела Феня, стала в город за
покупками ходить.
Каждое утро по краю стола выстраивала предприимчивая Феня десятка два
банок, а сама устраивалась на сеновале и выслеживала, что говориться,
туристические группы. Особенно хорошо дорога с Ицыла просматривалась.
Феня группу заприметит, сразу с сеновала не спускается, выжидает, когда
подойдут да рассядутся за стол. Тут она проворненько так спускается на
два яруса в низ, то есть с сеновала на землю, потом в подпол и
выволакивает из него ведро с холодненьким молочком. Бухает калории
посреди стола перед обалдевшими туристами, разливает по банкам, а сама
вроде как поет: «Молочко на зубок- пятачек на столок». Ну, понятно,
туристы молочко попьют, по пятаку бабке заплатят, и- дальше в путь-
дорогу. Феня подождет, пока толпа скроется, и остатки молока из банок в
ведро сольет. Пятаки в карман, молоко в подвал, сама на сеновал в
ожидании следующих клиентов местного общепита. Говорят, что до десяти
групп в день обслуживала. Короче, разбогатела Феня, стала в город за
покупками ходить.
Как- то вернулась бабуля из города на Киалим в полным мешком
сладостей, а там полно народу. Экспедиция называется. Феня с ними и
вовсе сытно и весело зажила. Однако сферу услуг свою не оставила.
Коровку утром подоит, и- на сеновал. Туристы народ азартный, на бабкину
молочную диету охотно шли. Но вышла у Фени скоро оплошность. Заметил
начальник партии бабкино сливное воспроизводство. И давай её стыдить,
запугал до смерти.
На убыль бизнес пошел, через год Феня одна
осталась. Корова сдохла. Стол с лавками туристы на костры извели. На
Киалиме семья лесников поселилась. Загрустила Феня и начала опять
бродяжничать. Возле Киалима она и встречается порой заплутавшему
путнику. Дряхлая, сухонькая старушенка, с котомкой за спиной, босая да
беззубая- Киалимская бабушка. С той поры 30 лет с лишним минуло.
А
на последок- рассказ очевидца или почти правдивая история из жизни
одного бывшего альпиниста, который в настоящее время, являясь начальника
одной известной городской службы, пожелал остаться неизвестным.
«Лет
двадцать назад это было. После тренировки спускались мы по тропе от
Трех братьев к Магнитской грани. Первый октябрьский снежок по хозяйски
занимал открытые пространства леса, подтаивал только в центре тропы,
хранившей тепло следов возбужденных покорителей гор. Мы с Колькой
отстали от группы, решив дождаться Михалыча, который заправлялся
витаминами в виде мороженного шиповника возле Третьего брата. Уселись мы
на поваленное мокрое дерево и стали молча наблюдать за снежным вальсом.
Монотонная белая круговерть словно отстранила нас от реального мира. Я
заметил, что в глубоких ямках следов на тропинке стал скапливаться снег,
потом он запорошил все темнее места, и нельзя было уже отличить след
горного ботинка от следа сапога. Заснул я что ли?
Глаза
открываю, а на тропинке свежие следы, и пар от них идет. С постепенным
пробуждением сознания и пониманием обстановки я вижу, что это следы
босых ног. Колька трясет меня за плечо, я поднимаюсь с бревна и тут же
сажусь снова. Перед нами стоит маленькая скрюченная старушенка, смотрит
на нас и улыбается беззубым ртом. И без того седые клочья волос еще
сильнее белил падавший ей на голову снег. Как мы не забыли рюкзаки,
когда ахнули в низ, к грани, до сих пор удивляюсь. Стоим с Колькой,
отдышаться пытаемся. На язык жестов перешли, словно молвить боимся. Про
Михалыча забыли, быстро пошли по грани к летнику. А она нам на встречу
идет. Ну и бабуля! Да как она, карга старая, мастеров спорта догнать и
еще перегнать смогла? Тут уж мы напрямую, через бурелом, до 12
контрольной (сейчас приют Таганай 8 км. прим. Taganayadmin) бежали.
Провитаминенный Михалыч позже подошел и говорит, что никого не видел.
И в заключении, еще более неожиданный сюрприз, как говорится из
первых уст. В 1994 году, двадцать лет спустя после Трехбратской встречи,
мне в том же районе встречались отпечатки босых ног, примерно 35
размера. Ненормальный турист (ка)? Таганайский феномен? Аномалия? Но об
этом ниже.
Л. Канаева. Сборник Легенды и Были Таганая, 2005г.
Источник: http://uh.ru/a/379625/27956 |